С чего начинается театр кукол? Он начинается в тот момент, когда автобус с актёрами въезжает на территорию какой-нибудь сельской школы. Дети встречают нас громкими возгласами восторга и в клубах пыли гурьбой бегут рядом с автобусом. “Не лезь под колёса! …! Уйди с дороги! Ты слышишь что тебе говорят, …!”. Водитель театрального автобуса пытается расчистить дорогу, делая страшное лицо и изощряясь в коллоквиальных оборотах речи. Здравствуйте, дети. К вам приехал театр кукол, сеять разумное, доброе, вечное…
Автобус останавливается напротив центрального крыльца школы. Дети берут его в кольцо. Теперь надо сделать так, чтобы куклы и декорации как можно скорее оказались в актовом зале, на сцене. Обращаться за помощью к детям можно, но опасно: за право нести театральный реквизит начнётся драка. Многократно проверено. Носим свой театральный скарб сами. Монтируем. Подключаем прожекторы и магнитофон к электросети. Под тем же пристальным вниманием наших будущих зрителей. Мы вынуждены разбить волшебный фонарь и показать детям как устроена тайна. Это то же самое, что перед показом фокуса объяснить зрителям в чём его секрет…
Излюбленный вопрос любого актёра из любого театра: сколько в зале зрителей? Чем больше в зале зрителей, тем лучше предстартовое самочувствие актёра. Я как-то смотрел на видео мастер-класс специалиста по коммуникациям. Специалист сказал: “любого человека испугает зал, в котором сидит пять тысяч зрителей”. Пять тысяч зрителей? Если я выйду на сцену и увижу в зале пять тысяч зрителей, то испытаю такой эмоциональный подъём, что буду парить под колосниками без моторчика в спине. Знаете ли, кота сметаной не испугаешь…
Спектакль начался. Прислушиваемся к зрительному залу. Дети сидят тихо, значит овладеть их вниманием сегодня удалось. Это важно, потому что детская аудитория особенная. Если актёры упустят внимание взрослого зрителя, ничего страшного не произойдёт. Взрослый зритель будет зевать, кашлять и ворочаться, но останется в своём кресле согласно купленному билету, до финального занавеса. Бачили очі, що брали - тепер їжте, хоч повилазьте! С детьми не так. Если актёр упустит внимание ребёнка хотя бы на полминуты, ребёнок начнёт общаться с соседом. Общение скоро перерастет в скандал. Скандал в драку. Подключатся другие дети. И пошло, поехало. Хождение по зрительному залу. Потом беготня. Как результат, зрительный зал начнёт жить своей жизнью, никак не связанной с тем, что происходит на сцене…
Финал. Поклон. Аплодисменты, переходящие в овации. Дети, как правило, довольны. А как педагоги? Исподтишка ловлю взгляды педагогов, которые сидят в зале. Аплодируют дети, а оценивать всё равно будут взрослые. Если педсовет решит, что спектакль не соответствовал духовному запросу учеников, театральную миссию в этой школе можно будет считать оконченной. “Ещё ни один режиссёр не поставил тот спектакль, который хотел!”. Притча во языцех. Ставишь спектакль для детей и гадаешь на кофейной гуще: а что о нём подумают взрослые?...
Разбираем декорации. Грузимся в автобус. Снова плотное кольцо поклонников. Их глаза горят. Однажды мы давали спектакль “Таинственный гиппопотам”. Спектакль как спектакль. Ничего особенного. Отыграли. Грузимся. Среди толпы сопровождающих нас детей вижу одного мальчугана, не спускающего с меня глаз. Повсюду старается держаться поблизости. Не выдерживаю, подхожу к нему и спрашиваю: “Тебя как звать?”. Вместо ответа он молча протягивает мне клочок бумаги, вырванный из школьной тетрадки в линейку. И смотрит на меня в каком-то в оцепенении. Беру. Читаю. Оказывается, мальчик импровизацией сочинил и дарит мне стихотворение, посвящённое герою, роль которого я исполнял. Ода гиппопотаму. У меня от испуга пересыхает во рту. Мне хочется улыбнуться, хлопнуть парня по плечу и сказать: “Не бери в голову, это же не настоящая жизнь, это театр!”. Молчу. Боюсь, что такие слова повлекут за собой крушение детской мечты. Разрыдается мой поклонник, чего доброго...
В такие минуты меня одолевают сомнения. Зачем я беру в свои руки ключи разумения, которыми так легко открываются детские души? Может лучше бросить эти ключи в реку с моста, чтобы когда-нибудь не пришлось прыгнуть с того же моста самому? И начинается сеанс самоедства на тему “таланты и поклонники…
Меня отвлекает голос нашего водителя. “Не лезь под колёса! …! Уйди с дороги! Ты слышишь что тебе говорят, …!”. Значит, мы едем домой. Останавливаемся возле небольшого пруда. Разводим костёр. Пьём чай с бутербродами. Едим картошку, запечённую в углях. До хрипоты спорим об искусстве и творчестве. О коммерческой театре. И я понимаю: вот оно, счастливое времечко!...
Автобус останавливается напротив центрального крыльца школы. Дети берут его в кольцо. Теперь надо сделать так, чтобы куклы и декорации как можно скорее оказались в актовом зале, на сцене. Обращаться за помощью к детям можно, но опасно: за право нести театральный реквизит начнётся драка. Многократно проверено. Носим свой театральный скарб сами. Монтируем. Подключаем прожекторы и магнитофон к электросети. Под тем же пристальным вниманием наших будущих зрителей. Мы вынуждены разбить волшебный фонарь и показать детям как устроена тайна. Это то же самое, что перед показом фокуса объяснить зрителям в чём его секрет…
Излюбленный вопрос любого актёра из любого театра: сколько в зале зрителей? Чем больше в зале зрителей, тем лучше предстартовое самочувствие актёра. Я как-то смотрел на видео мастер-класс специалиста по коммуникациям. Специалист сказал: “любого человека испугает зал, в котором сидит пять тысяч зрителей”. Пять тысяч зрителей? Если я выйду на сцену и увижу в зале пять тысяч зрителей, то испытаю такой эмоциональный подъём, что буду парить под колосниками без моторчика в спине. Знаете ли, кота сметаной не испугаешь…
Спектакль начался. Прислушиваемся к зрительному залу. Дети сидят тихо, значит овладеть их вниманием сегодня удалось. Это важно, потому что детская аудитория особенная. Если актёры упустят внимание взрослого зрителя, ничего страшного не произойдёт. Взрослый зритель будет зевать, кашлять и ворочаться, но останется в своём кресле согласно купленному билету, до финального занавеса. Бачили очі, що брали - тепер їжте, хоч повилазьте! С детьми не так. Если актёр упустит внимание ребёнка хотя бы на полминуты, ребёнок начнёт общаться с соседом. Общение скоро перерастет в скандал. Скандал в драку. Подключатся другие дети. И пошло, поехало. Хождение по зрительному залу. Потом беготня. Как результат, зрительный зал начнёт жить своей жизнью, никак не связанной с тем, что происходит на сцене…
Финал. Поклон. Аплодисменты, переходящие в овации. Дети, как правило, довольны. А как педагоги? Исподтишка ловлю взгляды педагогов, которые сидят в зале. Аплодируют дети, а оценивать всё равно будут взрослые. Если педсовет решит, что спектакль не соответствовал духовному запросу учеников, театральную миссию в этой школе можно будет считать оконченной. “Ещё ни один режиссёр не поставил тот спектакль, который хотел!”. Притча во языцех. Ставишь спектакль для детей и гадаешь на кофейной гуще: а что о нём подумают взрослые?...
Разбираем декорации. Грузимся в автобус. Снова плотное кольцо поклонников. Их глаза горят. Однажды мы давали спектакль “Таинственный гиппопотам”. Спектакль как спектакль. Ничего особенного. Отыграли. Грузимся. Среди толпы сопровождающих нас детей вижу одного мальчугана, не спускающего с меня глаз. Повсюду старается держаться поблизости. Не выдерживаю, подхожу к нему и спрашиваю: “Тебя как звать?”. Вместо ответа он молча протягивает мне клочок бумаги, вырванный из школьной тетрадки в линейку. И смотрит на меня в каком-то в оцепенении. Беру. Читаю. Оказывается, мальчик импровизацией сочинил и дарит мне стихотворение, посвящённое герою, роль которого я исполнял. Ода гиппопотаму. У меня от испуга пересыхает во рту. Мне хочется улыбнуться, хлопнуть парня по плечу и сказать: “Не бери в голову, это же не настоящая жизнь, это театр!”. Молчу. Боюсь, что такие слова повлекут за собой крушение детской мечты. Разрыдается мой поклонник, чего доброго...
В такие минуты меня одолевают сомнения. Зачем я беру в свои руки ключи разумения, которыми так легко открываются детские души? Может лучше бросить эти ключи в реку с моста, чтобы когда-нибудь не пришлось прыгнуть с того же моста самому? И начинается сеанс самоедства на тему “таланты и поклонники…
Меня отвлекает голос нашего водителя. “Не лезь под колёса! …! Уйди с дороги! Ты слышишь что тебе говорят, …!”. Значит, мы едем домой. Останавливаемся возле небольшого пруда. Разводим костёр. Пьём чай с бутербродами. Едим картошку, запечённую в углях. До хрипоты спорим об искусстве и творчестве. О коммерческой театре. И я понимаю: вот оно, счастливое времечко!...
PS Мои литературные миниатюры можно почитать здесь:
