Свою первую школьную учительницу я не помню. Не помню ни её лица, ни её имени, не помню, как звучал её голос. Зато хорошо помню тёплую атмосферу, царившую в классе во время урока. Вероятно, симпатия была взаимной. Узнав, что моя семья переезжает в другую квартиру, учительница огорчилась. Во всяком случае, так говорил мне папа, много лет спустя.
Дни, которые я проводил в новой школе, не согреты чуткостью учительницы, поэтому в моей памяти провал. Помню лишь непролазную осеннюю грязь, которую приходилось преодолевать, идя в школу. По килограмму грязи на каждом сапоге, металлическое корыто с мутной водой возле входа в школу, и конструкция, похожая на перевёрнутую тяпку, для чистки подошвы. Тем не менее, до третьего класса я был круглым отличником – и когда впервые получил тройку, у меня от испуга поднялась температура.
За 10 лет я сменил четыре школы. И став старшеклассником, обнаружил, что учиться мне лень, и что учёба не входит в сферу моих жизненных интересов. Чтобы не дразнить родителей, и создавать видимость успеваемости, приходилось пускаться на хитрости. Надо, наконец, посмотреть горькой правде в глаза: я беззастенчиво эксплуатировал статус «любимчика», который мне присваивали некоторые учителя. Меня оправдывает лишь то, что фаворитизм выдумал не я, и что он иногда бывает невероятно эффективен. Если предмет новый, и учитель новый, то реализовать эту систему было легко: достаточно несколько раз хорошо подготовиться к уроку и блеснуть знаниями. Плюс обязательная вежливость в общении с учителем. А дальше приобретённая положительная репутация оберегала меня от неприятностей, как зачисленного в негласный сонм неприкасаемых.
Учителя старших классов бывают разные. Один учитель химии 45 минут, целый урок, вдохновенно объяснял нам что такое «моль вещества» – но я так ничего и не понял. Было время, когда на уроки украинского языка и литературы я приходил как на показ мод, настолько красиво и разнообразно одевалась учительница. Учительница английского языка на уроке читала нам отрывки из романов Агаты Кристи. На русском языке. Географичка на уроке существовала отдельно от класса, смотрела куда-то вдаль, что-то говорила себе под нос, что-то записывала в журнал, а мы в это время были заняты своими делами. Учитель физкультуры нынче повод для скабрёзных анекдотов, для меня это странно, потому что мой учитель физкультуры (старших классов) притягивал к себе, как магнит.
На встрече выпускников «Тридцать после школы» наш классный руководитель, она же учительница математики, призналась в том, что была с нами «чрезмерно строгой». Наверное, её вывод не лишён оснований. С другой стороны, авторитарный стиль управления тогда был в моде. Собственно, другого стиля не существовало. Когда в начальной школе училась моя дочка, ей попалась учительница «демократического» толка. От её толка не было никакого толку, учениками управляла не учительница, а первобытная стихия, со всеми вытекающими последствиями (буллинг и прочее).
Я не прогоняю прочь ностальгические воспоминания о школьных годах, если они вдруг приходят. И не боюсь их. Напротив, меня они всегда согревают, несмотря на их неоднозначность. Возможно, так устроена моя память – она не видит смысла в хранении всяких бессодержательных драм. И иногда мне очень хочется «пройти по тихим школьным этажам», где «прожито и понято немало»…
Дни, которые я проводил в новой школе, не согреты чуткостью учительницы, поэтому в моей памяти провал. Помню лишь непролазную осеннюю грязь, которую приходилось преодолевать, идя в школу. По килограмму грязи на каждом сапоге, металлическое корыто с мутной водой возле входа в школу, и конструкция, похожая на перевёрнутую тяпку, для чистки подошвы. Тем не менее, до третьего класса я был круглым отличником – и когда впервые получил тройку, у меня от испуга поднялась температура.
За 10 лет я сменил четыре школы. И став старшеклассником, обнаружил, что учиться мне лень, и что учёба не входит в сферу моих жизненных интересов. Чтобы не дразнить родителей, и создавать видимость успеваемости, приходилось пускаться на хитрости. Надо, наконец, посмотреть горькой правде в глаза: я беззастенчиво эксплуатировал статус «любимчика», который мне присваивали некоторые учителя. Меня оправдывает лишь то, что фаворитизм выдумал не я, и что он иногда бывает невероятно эффективен. Если предмет новый, и учитель новый, то реализовать эту систему было легко: достаточно несколько раз хорошо подготовиться к уроку и блеснуть знаниями. Плюс обязательная вежливость в общении с учителем. А дальше приобретённая положительная репутация оберегала меня от неприятностей, как зачисленного в негласный сонм неприкасаемых.
Учителя старших классов бывают разные. Один учитель химии 45 минут, целый урок, вдохновенно объяснял нам что такое «моль вещества» – но я так ничего и не понял. Было время, когда на уроки украинского языка и литературы я приходил как на показ мод, настолько красиво и разнообразно одевалась учительница. Учительница английского языка на уроке читала нам отрывки из романов Агаты Кристи. На русском языке. Географичка на уроке существовала отдельно от класса, смотрела куда-то вдаль, что-то говорила себе под нос, что-то записывала в журнал, а мы в это время были заняты своими делами. Учитель физкультуры нынче повод для скабрёзных анекдотов, для меня это странно, потому что мой учитель физкультуры (старших классов) притягивал к себе, как магнит.
На встрече выпускников «Тридцать после школы» наш классный руководитель, она же учительница математики, призналась в том, что была с нами «чрезмерно строгой». Наверное, её вывод не лишён оснований. С другой стороны, авторитарный стиль управления тогда был в моде. Собственно, другого стиля не существовало. Когда в начальной школе училась моя дочка, ей попалась учительница «демократического» толка. От её толка не было никакого толку, учениками управляла не учительница, а первобытная стихия, со всеми вытекающими последствиями (буллинг и прочее).
Я не прогоняю прочь ностальгические воспоминания о школьных годах, если они вдруг приходят. И не боюсь их. Напротив, меня они всегда согревают, несмотря на их неоднозначность. Возможно, так устроена моя память – она не видит смысла в хранении всяких бессодержательных драм. И иногда мне очень хочется «пройти по тихим школьным этажам», где «прожито и понято немало»…
PS Мои литературные миниатюры можно почитать здесь:
Комментарии
Отправить комментарий